adener: штучка

Блондинка говорит подруге:
- А я вчера у окулиста была.
- Что сказал?
- Сказал, чтобы я азбуку учила.

История про гуся. Невеселая, но нравоучительная.

Соседи по площадке ездили куда-то отдыхать и подобрали там гуся. Дикого,
с перебитым крылом и лапой. Витя говорит, что гусь к ним вообще сам
вышел. Типа, помощи искал. Потому что доходил, и если б не подобрали, то
всё. Ну, или сожрал бы кто. Мало ли желающих.

Ну, привезли они его, и к ветеринару. Ветеринар всё что надо сделал,
рентген там, флюорографию, узи, гастроскопию, коронарное шунтирование,
отбеливание зубов, по полной, короче. Гусика перебинтовали, шины
наложили, и доктор гусиный сказал, что гусик выздоровеет, не вопрос, но
летать, к сожалению, не сможет уже никогда. Что-то там непоправимое с
крылом.

Ладно. Вернулись они с этим гусиком, и стали за ним ухаживать, чтобы
он, значит, выздоровел. Перевязки делать, примочки там, кормить, поить,
холить и лелеять, всё, короче, как доктор прописал.

Соседи наши – это такая образцово-показательная семья. Витя с Наташей
сами люди очень приятные. Мы не сказать что прям уж дружим, но общаемся.
Так, на праздники, или просто, посидеть-поболтать. Двое детей, как
положено. Старший мальчик, и девочка в первый класс пошла.

И собака у них еще, сибирская лайка, Джек. Натуральная, они его с Севера
привезли, когда там работали. Мерзейшее, кстати, создание.

Не, ну это я погорячился насчет мерзейшее. Просто стоит нам одновременно
двери в квартиры открыть, как он на нашу Дашу бросается. Вот вроде и
девочка, и больше его в два раза, и плохого-то ведь она ему никогда
ничего не сделала. Но вот чего-то невзлюбил. А она смотрит на него
всегда так удивленно. А он весь из себя прям выходит. Ну, и пару раз
сцепились крепко, до прокушенных ушей и накладывания швов.

Нам даже пришлось завести такой обычай: прежде чем открывать дверь (не
только когда с собакой гулять, а вообще, собаки же всегда в прихожей
трутся, особенно если кто уходит-приходит), нужно чуть-чуть приоткрыть и
громко крикнуть «Мы выходим!»

Что характерно. Как мне потом уже сказал участковый, когда мы эту
традицию ввели, в доме прекратились квартирные кражи, перестали ссать в
лифте и писать на стенках. Не, ну правильно, так-то если прикинуть, две
семьи, семь человек, две собаки, туда сюда, пару десятков раз-то за день
точно получается. Подите, присядьте в лифте пописать, а кто-нибудь вам
заорет «Мы выходим!» Никакого удовольствия, думаю.

Не, а так-то, для людей, и вообще, Джек очень хороший пёс. Ласковый,
воспитанный, и на ощупь приятный. Белый весь, шерсть густющая, Наташка
на чистоте помешана, поэтому он не воняет и ноги моет после прогулки
сам. Хороший пёс, короче. Ну, ебанутый слегка, а кто без этого?

И вот, значит, вся эта большая дружная семья стала гусика выхаживать.
Да, и Джек тоже, а как же. У животных же тоже свое понимание есть, когда
кого можно кушать, а когда нужно и честь знать. И Джек, кстати, как
никто проявлял о гусике заботу и внимание. Потому что все-то – кто в
школу, кто на работу, а Джек же дома всегда. Он гусика вылизывал,
поправлял ему повязку, разрешал пить из своей миски и клал с собой спать
на подстилку. И все, в общем, в этот период только о гусике и говорили.
Какая у гусика температура, когда делали перевязку, и как у него сегодня
настроение. Даже я, представляя любого гусика не иначе как в духовке,
заходя по делу в первую очередь спрашивал «Ну? Как там наш больной?»
Тьфу, даже самому противно.

Ну, и долго ли, коротко, гусик выздоровел. Только крыло, как и обещал
доктор, осталось профнепригодным, хотя внешне ничего и не заметно. И
куда такого гусика? На улицу же не выгонишь? Ну, и остался он у них
жить, как полноценный член семьи.

И вот тут-то и выяснилось очень скоро, что вместе с неподлежащим починке
крылом у гусика имеется так же неподлежащий починке, крайне скверный
характер.

В чем это выражалось? Ну, то что он гадил где и когда ни попадя – это
как бы само собой разумеется. Птицу к лотку не приучишь. Но создавалось,
честное слово, полное впечатление, что он делал это нарочито. Вот сидим
за столом, в комнате, кушаем там, или пьем. Всё хорошо. Собака в
прихожей, гусик на кухне. И вдруг дверь откроется, и он прется
переваливаясь. «Привет, гусик!» Ага, привет. Подойдет, на ковер
насерет, развернется, и опять на кухню уйдет. Наташка, понятно, сразу
бежит там прибирать, то-сё, и посиделки как бы скомканы.

Ну это, я повторяю, ничего, терпеть можно. Другое. Гусик оказался
страшно агрессивен и задирист. И видимо за то время, что он болел и
приходил в себя, и за ним все ходили как за дитем малым и боялись на
него дышать, он похоже решил, что он тут кум королю, а остальные так,
говно за ним убирать. И стал всех задирать.

Детей за ноги щиплет – мимо не пройдешь. Да и взрослых. А если шуганешь
– начинает шипеть и бросаться. Но больше, главное, всё не в открытую, а
исподтишка. Подкрадется – хвать девчонку за голую ногу! Та плачет. А чо
сделаешь? Знаете как гуси кусаются? Ого-го!

Но больше всего, самым пострадавшим, оказался Джек. Люди-то, опять же,
не всегда дома. А Джек – вот же он. Клюй – не хочу. Понятно, что такую
шерсть не проклюнешь просто так, но всё равно, кому приятно, если ты его
вылизывал, вылизывал, а он нате, распишитесь. И опять же – сделать
ничего нельзя. Ну огрызнется Джек. А тому это и надо. Давай ему крыльями
по морде. Знаете, как гуси крыльями дерутся? Вот понаблюдайте при
случае. Голубь-то крылом заденет - и то неприятно. А у гуся крыло –
боевое оружие.

Короче, жизнь в благоустроенном и уютном доме из-за этого гуся
превратилась потихоньку в форменный невыносимый дурдом. Девчонка плачет,
Витя бегает с ножиком за гусем, Наташка бегает с пылесосом за Витей,
Джек прыгает и на всех лает, гусик тихонько сидит на кухне за
холодильником. Потом вроде все успокоятся, он из-за холодильника
вылезет, по дороге собаку ущипнет, придет в комнату, и посредине ковра
насерет.

Я, видя такое дело, однажды Вите, курили на площадке, говорю: давай я
ему шею сверну, слушай. Так же нельзя. Я понимаю, у тебя принципы, вы
его вроде как выходили на свою голову. А у меня-то принципов нету.
Сверну небольно. Чик, и нету. И никто не узнает. Я даже своей не скажу.
Пропал и пропал гусик. Улетел в теплые края.

Так мне на Витю смотреть было жалко, что я готов был пойти на
преступление. А он на меня как замашет сигаретой: что ты! Что ты! Это же
член семьи считай! Как можно!

Ну, не хотите, - как хотите. И живите как знаете. Витя, я обратил
внимание, на работу стал уходить все раньше, возвращаться заполночь.
Дети все время во дворе. Домой уже никто не рвется. Девчонка малая у нас
стала пропадать, а ноги, видно же, покусаны.

Вот такого террориста сами на свою голову вырастили. И сделать ничего не
могут.

А однажды разом всё и кончилось. Пришла как-то Наташка с работы, дети во
дворе как обычно. Наташка: «Гуля, гуля!», а гули нету.

Заходит на кухню, валяется гуля, и шея перекушена. А Джек, молодец,
лежит в прихожей, и морду лапой закрывает. Устал пёс видно от всего
этого беспредела, терпел, терпел, да и разобрался по-свойски, раз от
людей толку шиш.

Вот такая история, да. А выводы нравоучительные вы уж сами. Сами.